Добави мнение Мнения:6
| Макаренко, Шамаренко, Дървоненко... Има една стара книга на Макаренко - "Книга за родителите". Където се развиват тия "модерни" теории и способи за възпитание - но без виртуалността. И, разбира се, с нужната за времето доза идеологизация. ------------------------------- ------------------------------- -------- Блогът на Генек |
Хихихик, а едно дете на 52 г. трудно може да бъде убедено, че временната власт е само едно стечение на обсоятелствата и то трудно може да повтори подвизите на бай Тодор и дедо Фердинанд  |
| Генек, Макаренко е гении. За съжеление творчеството му е непознато в България. В интерес на истината той е бил прав и искрено е вярвал в "новия комунистически тип човек" и това за него не са били празни думи. Интересното е, че и в СССР той е силно недолюбват от маститите партийци окупирали тогавашното образование... |
| А. С. Макаренко:"Наказание - это не только право, но и обязанность в тех случаях, когда наказание необходимо." Библията:"...който жали тоягата, не жали сина си..." Френска народна поговорка:"Qui aime bien, châtie bien." А днешните "женски педагози" (баба ми, лека й пръст, казваше:""женски шофьор"  , ни забраняват да обичаме децата си. Смятат, че светът започва и свършва с тях. Резултата всички го виждаме с очите си.Редактирано от - palavnik на 25/10/2011 г/ 01:52:12 |
| ...Колония все больше и больше принимала характер "малины" - воровского притона, в отношениях воспитанников к воспитателям все больше определялся тон постоянного издевательства и хулиганства. При восспитательницах уже начали рассказывать похабные анекдоты, грубо требовали подачи обеда, швырялись тарелками в столовой, демонстративно играли финками и глумливо расспрашивали, сколько у кого есть добра: - Всегда, знаете, может пригодиться... в трудную минуту. Они решительно отказывались пойти нарубить дров для печей и в присутствии Калины Ивановича разломали деревянную крышу сарая. Сделали они это с дружелюбными шутками и смехом: - На наш век хватит! Калина Иванович рассыпал миллионы искр из своей трубки и разводил руками: - Что ты им скажешь, паразитам? Видишь, какие алегантские холявы! И откуда это они почерпнули, чтоб постройки ломать? За это родителей нужно в кутузку, паразитов... И вот свершилось: я не удержался на педагогическом канате. В одно зимнее утро я предложил Задорову пойти нарубить дров для кухни. Услышал обычный задорно-веселый ответ: - Иди сам наруби, много вас тут! Это впервык ко мне обратились на "ты". В состоянии гнева и обиды, доведенный до отчаяния и остервенения всеми предшествующими месяцами, я размахнулся и ударил Задорова по щеке. Ударил сильно, он не удержался на ногах и повалился на печку. Я ударил второй раз, схватил его за шиворот, приподнял и ударил третий раз. Я вдруг увидел, что он страшно испугался. Бледный, с трясущимися руками, он поспешил надеть фуражку, потом снял ее и снова надел. Я, вероятно, еще бил бы его, но он тихо и со стоном прошептал: - Простите, Антон Семенович... Мой гнев был настолько дик и неумерен, что я чувствовал: скажи кто-нибудь слово против меня - я брошусь на всех, буду стремиться к убийству, к уничтожению этой своры бандитов. У меня в руках очутилась железная кочерга. Все пять воспитанников молча стояли у своих кроватей, Бурун что-то спешил поправить в костюме. Я обернулся к ним и постучал кочергой по спинке кровати: - Или всем немедленно отправляться в лес, на работу, или убираться из колонии к чертовой матери! И вышел из спальни. Пройдя к сараю, в котором находились наши инструменты, я взял топор и хмуро посматривал, как воспитанники разбирали топоры и пилы. У меня мелькнула мысль, что лучше в этот день не рубить лес - не давать воспитанникам топоров в руки, но было уже поздно: они получили все, что имполагалось. все равно. Я был готов на все, я решил, что даром свою жизньне отдам. У меня в кармане был еще и револьвер. Мы пошли в лес. Калина Иванович догнал меня и в страшном волнении зашептал: - Что такое? Скажите на милость, чего это они такие добрые? Я рассеяно глянул в голубые очи Пана и сказал: - Скверно, брат, дело... Первый раз в жизни ударил человека. - Ох ты, лышенько! - ахнул Калина Иванович. - А если они жаловаться будут? - Ну, это еще не беда... К моему удивлению, все прошло прекрасно. Я поработал с ребятами до обеда. Мы рубили в лесу кривые сосенки. Ребята в общем хмурились, но свежий морозный воздух, красивый лес, убранный огромными шапками снега, дружное участие пилы и топора сделали свое дело. В перерыве мы смущенно закурили из моего запаса махорки, и, пуская дым к верхушке сосен, Задоров вдруг разразился смехом: - А здорово! Ха-ха-ха-ха!.. Приятно было видеть его смеющуюся румяную рожу, и я не мог не ответить ему улыбкой: - Что - здорово? Работа? - Работа само собой. Нет, а вот как вы меня сьездили! Задоров был большой и сильный юноша, и смеяться ему, конечно, было уместно. Я и то удивлляся, как я решился тронуть такого богатыря. Он залился смехом и, продолжая хохотать, взял топор и направился к дереву: - История, ха-ха-ха!.. Обедали мы вместе, с аппетитом и шутками, но утренные события не вспоминали. Я себя чувствовал все же неловко, но уже решил не сдавать тона и уверенно распорядился после обеда. Волохов ухмыльнулся, но Задоров подошел ко мне с самой серьезной рожей: - Мы не такие плохие, Антон Семенович! Будет все хорошо. Мы понимаем...  |
Добави мнение Мнения:6