Отиди на страница:
Смятай я, че вече глади костюмите за 10-годишен мандат в КС. Ми то и Жоро Тантелата беше конституционалист, ЦеЦа да не е по-долу...пък може и да пее |
- Председател на НС, министър па Правосъдието. Щом е от Пльевен - може! Всички от там и польето около него стават. Не ли? /така казва тати/. |
| Из "Государство" на Максимилиан Волошин 7. В нормальном государстве вне закона Находятся два класса: Уголовный И правящий. Во время революций Они меняются местами, - В чем По существу нет разницы. Но каждый Дорвавшийся до власти сознает Себя державной осью государства И злоупотребляет правом грабежа, Насилий, пропаганды и расстрела. Чтоб довести кровавый самогон Гражданских войн, расправ и самосудов До выгонки нормального суда, Революционное правительство должно Активом террора Покрыть пассив усобиц. Так революция, Перетряхая классы, Усугубляет государственность: При каждый Мятежной спазме одичалых масс Железное огорлие гарроты Сжимает туже шейные хрящи. Благонадежность, шпионаж, цензура, Проскрипции, доносы и террор - Вот достиженья И гений революций. 13 апреля 1922 |
| БОРИС ПАСТЕРНАК (1890-1960) ЛЕНИН ИЗ ПОЭМЫ «ВЫСОКАЯ БОЛЕЗНЬ» Чем мне закончить мой отрывок? Я помню, говорок его Пронзил мне искрами загривок, Как шорох молньи шаровой. Все встали с мест, глазами втуне Обшаривая крайний стол, Как вдруг он вырос на трибуне, И вырос раньше, чем вошел. Он проскользнул неуследимо Сквозь строй препятствий и подмог, Как этот, в комнату без дыма Грозы влетающий комок. Тогда раздался гул оваций, Как облегченье, как разряд Ядра, не властного не рваться В кольце поддержек и преград. И он заговорил. Мы помним И памятники павшим чтим. Но я о мимолетном. Что в нем В тот миг связалось с ним одним? Он был как выпад на рапире. Гонясь за высказанным вслед, Он гнул свое, пиджак топыря И пяля передки штиблет. Слова могли быть о мазуте, Но корпуса его изгиб Дышал полетом голой сути, Прорвавшей глупый слой лузги. И эта голая картавость Отчитывалась вслух во всем, Что кровью былей начерталось: Он был их звуковым лицом. Когда он обращался к фактам, То знал, что, полоща им рот Его голосовым экстрактом, Сквозь них история орет. И вот хоть и без панибратства, Но и вольней, чем перед кем, Всегда готовый к ней придраться, Лишь с ней он был накоротке. Столетий завистью завистлив, Ревнив их ревностью одной, Он управлял теченьем мыслей И только потому — страной. Я думал о происхожденье Века связующих тягот. Предвестьем льгот приходит гений И гнетом мстит за свой уход. 1923—1928 |
Протагонистите на Революцията са винаги едни и същи, даже и фамилно, най-общо са два вида - луди и интересчии, понякога луди интересчии. Зависи коя революция е на власт, за да дава кинти и привилегии, те са винаги с нея. Припомнете си биографиите им, научните им кариери, те много мразят да им се напомнят.  Сега болшевиците са бесни неолиберали, щото там са парите! |